О таких фильмах хорошо умеют рассказывать пацаны младшего школьного возраста. Не потому, что подобное кино снимается исключительно для них (хотя да, львиную долю аудитории они собирают) и не потому, что они что-то такое в этих фильмах понимают, чего не понимают другие. Нет. Просто в этих пересказах, сплошь состоящих из междометий, таится некая истинная цель всего повествования, всех этих десятков миллионов долларов, потраченных на компьютерную графику. Пересказы сюжета подобных фильмов в исполнении младшего подросткового возраста звучат примерно так: «И тут он ему сзади та-да-да-да, потом этот разворачивается и палит, а тот — бдыжь! — на мелкие кусочки». Именно...

Жанр этот в том или ином обличье возникал тут и там на протяжение двух последних десятилетий. Но квинтэссенцию его преподнесли зрителю совсем недавно. Это когда весь фильм, все два часа экранного времени эти самые «бдыжь» и «та-да-да-да» царят над визуальным пространством, поглощая зрителя в своё бесконечное движение, мельтешение. Жанр этот зовётся техно-экшн, в нём могучая футуристическая техника носится по улицам и просторам, здесь и сейчас срывая огонь с покрышек и черепицу с крыш. И режиссёр Роб Коэн в нём — один из столпов. Ему подражают, его копируют, за ним снимают сиквелы. И ждут, чего он ещё отчудит. Нынче тема для «отчудивания» нарисовалась в виде неких сверх- и сверхсверхсовременных файтеров военно-морского флота США, непонятно почто названных «Стелсами». Старая песня американских военных про мифическую невидимость, во-первых, ни разу не видна в самом фильме даже «на глаз», а во-вторых, не мешает ни самим доблестным американцам, ни их разномастным противникам ни прекрасно видеть крылатые бестии, ни их с разной степенью успешности поражать. Ну, тема и тема, ничем не хуже других. Более того — авиация ужо подинамичнее будет поднадоевших наземных гонок, а потому — задачи ясны, цели определены, за работу, товагищи. На флоте сколачивают некое суперэлитное звено пилотов сверхдальних сверхзвуковых истребителей. Таких мегапилотов оказывается трое, и эта троица успешно тренируется себе в совместных полётах над полигонами в Неваде, но тут командование решает, что хватит тратить деньги налогоплательщиков, пора бы уже брать террористического быка за рога. Звено отправляется на авианосец «Абрахам Линкольн» с целью понюхать уже пороху, а заодно дать понюхать пороху новичку — той самой супер-супер сверхсекретной квазимыслящей машинке с пламенным мотором вместо сердца, про которую столько жужжали в уши на протяжении всех ролей.Понятно, что в звене отношения — непростые. Чернокожий Генри справно таскается в каждом порту по местным девушкам, с которыми знакомится простым и проверенным способом — эй, мисс, как слышно? А я — пилот ВМФ США. И девушка тут же говорит «да», и они уходят в синюю даль. Остальные двое — девочка и мальчик — тоже горазды на всякое, но у девочки есть материнский инстинкт, а у мальчика — большая любовь к девочке, не без взаимности. Как они вообще попали на флот с такой тонкой душевной организацией — непонятно, впрочем, тут же у них в коллективе появляется квантовокомпьютерный Железный Дровосек, и потому личные проблемы на время отступают на второй план. Одно обидно — у саммита оказывается весьма прочная (буквально) крыша, а караван с советскими (какими же ещё?) боеголовками оказывается двумя арбами, которые тащатся себе «посереди весима населённий деревиня-кишилякь». Нет, я всё понимаю, чего нам, штатским штафиркам, понимать в военно-морском юморе, но почему про крышу узнали только после вылета, и почему про население вокруг узнали только после вылета, и почему ракеты надо пускать в упор под огнём калашниковых — мне не понять никогда. Итог — один героически разбомбленный из пике (бронированной тоже, наверное) ракетой саммит, один сумбурно и по-идиотски разбомбленный караван с оружейным плутонием, одно радиоактивное облако (над всем Таджикистаном и Пакистаном — никакое не чисто небо), один попутно разрушенный замок царицы Тамары и один электронный дезертир, которому после переплавки в виде прямого попадания молнии в електронный мозг до жути понравилось бомбить всякое, потому он скОчал себе из интернета сверхсекретный план бомбометания по химическому комбинату в Сибири, перерабатывающему тот самый плутоний, тут же его расшифровал и решил — а мне что, слабо? Собственно, с этого момента и начинается настоящий, а не трейлерный вариант сюжета, потому я завязываю ёрничать, и начинаю говорить внятно. Фильм, на самом деле, конечно, не о слабой дисциплине на флоте, не о дозаправках в воздухе и даже не о выслеживании файтера-дезертира под перекрестным огнём российских МИГов. Фильм на поверку оказывается о дружбе и недружбе, а также о том, как (вспомним классику) «если машина, робот, терминатор научился ценить человеческие жизни, то, может, и мы, люди, когда-нибудь научимся этому».   И потому если вы приготовились сходить в кино на кондовое нечто с сюжетом на полстраницы класса «один летающий робот долбануло током, и он начал всех мочить направо-налево», то фильм окажется куда симпатичнее таких прогнозов. Сюжет противостояния человека и машины тут будет куда как занятен и куда как приятен на вкус. Без финального поединка один на один, без криков «йес!» и аплодисментов в антикризисном штабе. Нет, конечно, без «не совсем хороших русских», которых в фильме политкорректно называют загадочно «они», и без ушанистых звездатых северокорейцев дело тут не обойдётся. Но это, как говорится, издержки блокбастеростроения. Зато, похоже, «Стелс» — второй представитель настоящего саммер-блокбастера, летнего попкорн-муви, в этом скучноватом, надо отметить, сезоне. Ненапряжного, лёгкого, захватывающего, оставляющего звенящую пустоту в голове, но пустоту — довольную, слегка скептическую и не без оттенков юмора. 
Ну, и напоследок, о том, ради чего — всё. Динамика фильма внушает исключительно уважение к докладчику. Всяческие полёты-посадки занимают добрые две трети фильма, и каждая секунда этих двух третей состоит из рёва двигателей, перелётов камеры, рывков в кабину и обратно, из помахивания элеронами, ряби скачков уплотнения из сопел, а также «бдыжь» и «та-да-да-да». Целиком, от начала до конца нарисованная техника смотрится как настоящая, со всеми этими изменяющимися геометриями крыла, фигурами высшего пилотажа, вертикальными взлётами-посадками и суперэффектными — с пижонской бочки — запусками ракет.

И даже виртуальная камера словно каждую секунду содрогается от рёва проносящихся мимо неё виртуальных десятков тысяч лошадиных сил. Лепота.